175 запорожских пожарных участвовали в ликвидации трагедии века. Около 30% уже не могут услышать слова благодарности за совершенный подвиг – их нет в живых. К 32-й годовщине спустя аварии на Чернобыльской АЭС журналисты Inform.zp.ua пообщались с ликвидатором аварии.
Как люди оказывались в эпицентре трагедии, и даже не задумывались о последствиях, рассказал нашей редакции Василий Сазонович Харитонов, ликвидатор аварии на ЧАЭС, инвалид ІІ группы, младший инспектор СДПЧ – 1. На Чернобыльскую станцию он попал пожарным инспектором. Это было год спустя после аварии, но влияние радиации от этого не было более щадящим. Поэтому отбирали самых здоровых, – вспоминает Василий Сазонович.
«Был строгий отбор. К отправке готовили 14 человек, но комиссию прошли лишь 7 здоровых людей. Потому что, если у человека была какая-то патология в организме, то она моментально при наличии облучения выходила и проявлялась».
– Вы осознавали в полной мере какую опасность и какие последствия принесла Чернобыльская катастрофа?
«Нет, конечно, не осознавали. Я Вам скажу честно, что наполовину (а то и больше половины информации) умалчивалось, скрывалось. Шифровалась доза облучения, которую мы получали на самой станции. Местным жителям, которых эвакуировали, обещали, что в течение двух недель они вернутся домой. Для входа на станцию специальные пропуски, специальная одежда: белая роба, белые бахилы, белая кепка. Выходишь со станции – стоит рентген-аппарат «Русь». Когда проходишь, он показывал силуэт человека и где попала на него радиационная пыль. Бывало так, что эту робу приходилось сегодня надеть и завтра уже менять. Люди, которые работали слесарями, сварщиками, сантехниками – каждый вечер светились, этот аппарат горел красным огнём, потому что они всю грязь брали на себя.
Катастрофа ужасная и, если бы не героизм наших сотрудников, а именно пожарной охраны, последствия были бы масштабнее. Если бы не потушили пожар на 4-м блоке, огонь перекинулся на 3-й, на 2-й. И вот эта 30-километровая зона была бы не «30-ти», а «300-500-километровой». Украины не было бы, Киева бы не было».
– Как страна отблагодарила своих героев?
«Нет никаких льгот. В этом году даже в бюджет страны не заложены выплаты на чернобыльцев. То, что платят нам, – это 300-400 грн. на питание. Это из местного бюджета, с государственного абсолютно ничего не платят. Раньше, учитывая то, что доллар был ниже, наши пенсии составляли 200-300$, а сейчас с дороговизной жизни это ничего не составляет. Прошло 32 года. Вот представьте, за 32 года поменялись президенты, премьеры и так далее, но не нашлось миллиард – полтора миллиарда гривен в год ликвидаторам, чтоб люди могли нормально зайти в аптеку, зайти в гастроном или супермаркет. Самое главное для страны – это человеческая жизнь, люди. А оказалось, что люди – это мусор, как при Советском Союзе, так и сейчас».
– Какую именно работу Вы выполняли в Чернобыле спустя год?
«Пожарная профилактика закреплённых территорий и объектов это 2-й и 3-й блок. Жили в самом Чернобыле, ездили на станцию, 8 часов отработали, день/ночь. Кроме того проводили рейды по Чернобылю, потому что город был пустой. Люди выехали в течение двух дней, их эвакуировали. И чтоб не допускалось мародёрства, поджогов, проводилось инспектирование со стороны пожарной охраны и пожарной инспекции.
Фон был повышенный, потому что в первые дни, когда мы только приехали, у всех пропадал голос, щитовидка брала на себя, потом печёнка брала на себя удар. Нормально не мог человек питаться, не могли в туалет ходить. Так проявлялось облучение. Работали 14 дней в Чернобыле, на 14 дней приезжали домой на реабилитацию».
– В то время информация умалчивалась. Тем не менее, в то время, 32 года назад, как Вам представлялась Чернобыльская трагедия?
«Тогда был шок наполовину с патриотизмом. Мы носили погоны – и был приказ, это не обсуждалось. Кто категорически был против, писал рапорт, увольнялся. Семья была в шоке, матери в шоке. Нам не договаривали, но люди в принципе знали по народному радио, что представляет собой атом и чем это заканчивается. Но это не обсуждалось. И что характерно, в первые годы на себе никто не ощущал последствий, мы были молодыми. Но опять же, не было должного инструктажа: туда не ходи, этого не делай, для этого должна быть защита. Это большое упущение. Прежде всего упущение в том, что и при Советском Союзе и при свободной Украине не ценили людей. Вот только сейчас начали, после этой войны, начали ценить солдата.
Прошло 32 года, выросло новое поколение и до сих пор ликвидаторам не отдали должное за героизм. Это надо признать. Поразительно, но пережив ужас Чернобыльской катастрофы, ликвидаторы вспоминают не только тяготы ликвидации и безразличие власти, но и красоту природы. Василий Харитонов нам много рассказывал о прекраснейших местах.
«Очень красивая природа. Первое впечатление, когда приехали: станция в лесу и от дороги метров сто рыжий лес. Я такого никогда не видел. Но на следующую вахту его уже убрали и захоронили, потому что сжигать было нельзя. Очень богатая природа, рыба, дичь. Прекраснейшие места. Припять – красивейший город».
