100 днів роботи нового парламенту – неофіційний показник продуктивності роботи новообраних депутатів. Який він у депутатів Верховної Ради 9-го скликання, редакція Inform.zp.ua запитала Романа П’ятигорця – голову комітету виборців в Запорізькій області.
– Кожне наступне скликання парламенту хизується, що за перші 100 днів приймає більшу кількість законопроектів ніж попередники. В даному випадку кількість перейшла в якість?
Дело в том, что недостаточно моей субъективной оценки. Об этом высказались абсолютное число украинских экспертов, которые, к сожалению, поставили именно качеству этих законопроектов неудовлетворительную оценку. Очень много проектов абсолютно сырых. Очень много проектов абсолютно непрописанных. Планка, которую себе поставили амбициозные «зелёные» и амбициозный премьер-министр с правительством, была очень высокая. Но, к сожалению, как говорил Наполеон, «если маленький человек задумает большое дело, он всегда опустит его к уровню своей посредственности». Вот так и произошло с теми всеми законопроектами, которые были у нас в этом турбо-режиме прогнаны.
Самое интересное, если возьмём основные обещания зелёных, а они сильно давили на либертарианство, на вещи, связанные со свободной экономикой, терпимостью государства, минимальными налогами. Что видим? Этого не произошло. Законодатель не выдал на бумаге, и мы этого не видим в бюджете.
– Чому кількість не перейшла в якість? Це відсутність якісного складу оновленого парламенту?
Когда парламент состоит из технократов, то есть людей, которые пришли из определённого сегмента экономики, или социальных проектов, общественных, волонтёрских организаций, которые знают, в каком плачевном состоянии находятся инвалиды, наши пенсионеры. Тогда внутри фракции была бы живая дискуссия. Фракция, которую прокачивают на курсах в пятизвёздочном отеле, ну извините… Так можно дать только какие-то азы, базовые знания.
– Ви тривалий час вивчаєте роботу Верховної Ради різних скликань, з яким парламентом Ви б порівняли цей склад?
Этот созыв уникален, и его я бы не сравнил ни с одним периодом истории Украины. Это эксперимент, который предложили обществу, общество согласилось пойти на эксперимент. Сейчас общество потихоньку начинает плеваться. Но в чём плюс, отлично, что мы вошли в фазу эксперимента. Мы это уже один раз попробовали, и теперь прекрасно понимаем… Я сегодня вышел из своего подъезда и подумал, что этот подъезд я отремонтировал за свои деньги. И у меня такая табличка прямо на подъезде «Я люблю Украину». Второй мой сосед увидел ремонт и разбил 2 прекрасных палисадника, сделал театр японских камней. Мы друг друга зарядили энергией, мы с ним вдвоём стали украинцами…
– Ви ведете до того, що не треба чекати від депутатів, а треба самому робити?
Парламент – это копия нас. Пока каждый из нас сам не станет украинцем, копировать будут с того, что есть. Когда нам Метинвест строит новый остановочный комплекс, а его разбивают вандалы на куски, какой вам нужен президент?! Такая ситуация у нас сейчас и с парламентом. Все над ними смеются, что у них простые грехи, они заказывают проституток. Но, по сути, они – зеркало общество. Поэтому думаю, что такого эксперимента не будет уже никогда в жизни, это попробовали один раз. Уверен, что следующий парламент будет уже подтянут в этом плане хотя бы людьми, которые разбираются, как вести дискуссию. Эти же ребята её не ведут, они честно на камеру признаются, что не читают законы, за которые голосуют. Спрашивают у депутатов: «А правда, что если спикер говорит вот так, вы голосуете?». Они отвечают: «Да, это правда». О чём тут можно продолжать дискуссию.
– Депутати 8-го скликання називали себе «парламентом реформ» і дійсно розпочали децентралізацію, реформу медицини і багато іншого. Депутати 9-го скликання продовжують шлях реформаторства?
Предыдущий созыв тоже был очень сырой, там было около 50% новых лиц, там тоже были люди, которые поднялись социальным лифтом. Но за 5 лет они всё равно обучились, парламент научился вырабатывать качественно прописанные законы. У нас появилась НАЗК. Мы единственная страна в Евросоюзе, где чиновник декларирует всё своё имущество, всё, что у него есть, чем он владеет и где это хранит, прописывает до копейки. И эту декларацию можно посмотреть.
НАБУ и САП, и ДБР, и НАЗК – это всё создано во времена 8-го созыва. И децентрализация! Что сейчас делают «слуги»? Они начали оттаскивать на Киев финансы, люди, что Вы делаете? Что значит децентрализация? Всё, что заработали на территории, вы сами и тратите на что хотите. Когда забирают какие-то статьи финансов, опять пытаются навязать феодальный строй.
– А які реформи все ж таки продовжено цим скликанням?
Я считаю, что нужно и дальше продолжать борьбу с коррупцией.
– Ви бачите цю боротьбу?
Нет, я вижу только господина Трубу и мне практически неинтересно, что напишут на сайте ДБР. Я читаю в Телеграме канал Портного и вижу, что господин Труба – это самое яркое проявление эпохи донецкой оккупации и Януковича. Вижу, что наш президент в разговоре с Трампом говорит, что у него есть «свой прокурор». И это борьба? Надо продолжать реформы. Реформа полиции – это не только современные машины, униформа и повышение заработной платы. Реформа полиции – это независимость полиции от политики, это их отдельная работа, которую мы должны чувствовать как избиратели. А когда нам ещё один информационный скандал подкидывают: пришли депутаты и они нарезают задание главе Нацполии в Кривом Роге. Это не реформы, это взяли то, что сделали предшественники, и испортили.
– Найбільш дискусійним питанням було відкриття ринку землі. Прийнято тільки в першому читання, обіцяють, що до другого буде багато змін. Якщо відкинути емоції, які можуть бути наслідки від прийняття цього рішення?
Рынок земли нужно принимать однозначно. Нужно, чтобы житель сельской местности понимал, что у него не просто пай где-то документальный, а что он – хозяин. Когда ты собственник, тебя это дисциплинирует. Когда ты сдаёшь в аренду своё, ты к этому будешь относиться уже по-другому. Есть много в этом плане плюсов. Есть огромный серый рынок, который «крышуется» на 90% криминалом и силовиками. Есть масса государственной земли, которая сейчас просто в тени, об этом правильно говорит премьер-министр и говорит Милованов. Но если вы не реформируете правоохранительную систему, вы не сможете дальше это проконтролировать. В Мелитопольском районе бедный труженик не может сдать черешню по 4 евро, сдаёт за копейки, а 5 человек в районе живут в домах, как у наркобарона Пабло Эскобара. Они составляют политикум, бомонд. Они торгуют этой черешней и крутят Мелитополем. Они, условно говоря, диктуют Мелитополю, что делать.
– Тобто це позитивне рішення?
Для меня да. Но Вы же знаете, что любое благое дело, когда ты к нему подходишь с турбо-режимом, его можно превратить в катастрофу. То же самое с этим законом. Закон «О снятии моратория на землю» не должен находиться на 5 страницах даже в первом чтении. На мой взгляд, это должен быть процедурный документ, очень чётко должны быть прописаны все нюансы, все спорные вопросы, чтоб людей это всё не страшило. Мы прекрасно понимаем, что зелёные шли с большим социальным пакетом, который пока не оправдали. Представьте себе, если бы моя бабушка в деревне получила б пенсию в 500 евро и у неё была бы ещё земля. Она будет её продавать? Нет, она возьмёт эти 500 евро, ещё поросят накупит, бычков заведёт и ещё пригласит кого-то помогать по хозяйству. И бабуля на старости лет превратится в маленького фермера, который будет обеспечивать минимум 7 рабочих мест в селе. Что у нас в селе происходит? Баба Галя, у которой 1400грн. пенсия, которая должна выложить её за уголь. Это обнищание. Нельзя в нищих странах такие вещи делать. Поднимайте стандарт и уровень. разберитесь с серой зоной. Вы с ума сойдёте, сколько денег Вы получите от аренды…
– Тобто Ви вважаєте, що треба підняти соціальні стандарти і тільки після цього відкривати ринок землі?
Совершенно верно. Человек должен быть сытым и довольным, тогда у него в голове чистые помыслы. Он принимает отличное взвешенное решение. Тем более вопрос хотят вынести на референдум. Социология показывает, что 75% украинцев против продажи земли, потому что не провели работу, потому что все наскоком. Вы не сделали дискуссионные площадки, не пригласили специалистов. Листовочная экспансия, какие-то борды, социальная реклама. Вы только сейчас назначили глав райадминистраций, которые должны вести пропаганду этого законопроекта. Поймите, нет ни одного европейского государства, где закон един. В Польше воеводства нарезаются по своим принципам. В Прибалтике своя схема. В Австрии ты тоже можешь прийти и выращивать, но гектар в Австрии стоит 50000 евро и 4 комиссии работает. Попробуй что-то не посади или не принеси урожай, у тебя землю забрали и «до свиданья», ты уже не собственник. Это всё у них работает. Когда у нас нет ни предохранителей, ни чётких сроков, ни понимания, ни кадастра, где я мог бы посмотреть – это неправильно. У меня вопрос. Вы лично получили 2Га земли, которые по Конституции Вам гарантированы?
– До речі, чи повинні люди, які мешкають в обласних центрах, в містах, перейматися питанням продажу землі? Вони ж не мають своєї ділянки.
Конечно, должны! У нас у всех есть такое право. Земля принадлежит украинцам. Я проводил эксперимент: 2 года назад взял с собой Андрея Рибальченко, который был пресс-секретарём областного прокурора Романова. Мы, 5 товарищей, пришли в геокадастр и сказали: «Дайте нам согласно нашего конституционного права землю» и показали на карте серую полосу, где земля никем не зарезервирована.
– Отримали?
Ничего не получили. Нам сказали: «Ребята, мы понимаем, что это конституционное право, но даже не вздумайте с нами судиться. Не вздумайте на нас жаловаться, потому что мы подключим АТО-шников, мы им ещё не дали землю, а они идут в первую очередь. Вы пройдёте 200 кругов ада». Мы говорим: «А выход какой?». «За ваше конституционное право, вас 5 человек, вот 5000дол в конверте, пожалуйста, сюда и через неделю мы отдадим вашу землю». Естественно, мы эти деньги не давали и остались без земли, но сам факт. Надо упорядочить систему! Вот те, что получили право, кто не получил, АТО-шники сюда, остальные сюда. Представьте, на сегодняшний день большой процент ветеранов, которые не получили землю. Война же не закончилась, у нас ротация продолжается, кто-то по ранению ушёл, кто-то потерял здоровье на фронте. Они по закону обязаны получить свой пай, они обязаны получить свою землю. Предположим, вы сейчас взяли отдали 200 тыс га Днепровской области в одни руки. С фронта возвращаются 2000 человек днепровцев, которые служили, и говорят: «Дайте землю». А им говорят, что нет земли, всё принадлежит маркизу Карабасу.
Я не против этого закона. У нас нет официального рынка земли, поэтому есть чёрные рынки, на этом наживаются и криминал, и правоохранительные органы. Но в чём проблема – всё делается наскоком с разбегу. Мы не должны хорошее изуродовать и превратить просто в удавку для нашей страны.
– Дотримання персонального голосування – цього не вдалося досягти жодному скликанню українського парламенту. Чому? Комітет виборців України опрацьовували кодекс відповідальності депутатів. Чому не вдається утриматись від кнопкодавства, від прогулів?
Потому что в этой норме нас не могут поддержать европейские союзники, наши европейские партнёры. Всё равно Венецианская комиссия считает эту норму антиконституционной.
– Тобто були пропозиції з Вашого боку?
Абсолютно верно. Я в разрез линии своей организации за императивный мандат. Хотя моя организация в официальных релизах указывает, что императивный мандат – это антиконституционная норма. Я за дисциплину, за императивный мандат. Стратил – на следующий день спикер объявляет, что товарища зафиксировали, была проведена комиссия, подтвердили и уволили. Как трактует это Европа? Они считают, что не ты дал мандат, дали избиратели, значит уволить его нельзя. Если вы его уволите, вы плюёте на людей.
Сейчас Зеленский полунамёками сказал, что демократия в Верховной Раде скоро будет заканчиваться. Возможно, он имел это в виду в отношении своей фракции, но всё идёт к тому, что управлять такой машиной без внутренней политической дисциплины невозможно. Но мы сейчас не о внутренней дисциплине «слуг», мы о кнопкодавстве. Для меня самое безболезненное решение, которое только может быть, это сенсорная кнопка отпечатка пальца. На сегодняшний день, если зайти в кабинеты полиции между этажами, везде стоят сенсорные кнопки отпечатка пальцев. Система Рада пусть даст минуту на идентификацию. Надо только чтоб твой сосед руку отрубил и тебе оставил, систему обойти другим способом невозможно. Пользуйтесь технологиями, господа депутаты! Если Европа говорит, что выгнать Вас неконстуционно, сенсорную кнопку установите.
– 100 днів – що далі? Деякі експерти вже навіть прогнозують недалекий кінець цього скликання. Ваші прогнози майбутнього Верховної Ради цього скликання?
На сегодняшний день динамика и прогнозы действительно неутешительные, потому что пошли «первые ласточки»: повылетали из фракции, чувствуется напряжение внутри самой фракции. Я думаю, что в один прекрасный момент Зеленский поймёт, что ему нужно сделать перезагрузку. Заметьте, как политкорректно выходят из фракции и Скороход, и Поляков. Все в один голос говорят: «Мы любим президента. Мы – команда Зеленского». Они ведут такую риторику, чтоб Зеленскому было время обдумать ситуацию, взвесить. Зеленский имеет все шансы завести новый парламент, но у него уже есть определённая селекция людей и он может сделать очень красивую реинкарнацию своей политической силы. Да, может это будет и не монобольшинство, возможно будет союз с кем-то, но всё равно он будет оставаться президентом в свою каденцию с очень сильной поддержкой в парламенте.
